Леонид ВЛОДАВЕЦ
ГРЕШНЫЕ ДУШИ
АВТОБИОГРАФИЯ
Родился в 1950 году (еще при Сталине), но 17 апреля (в один день с Хрущевым), назван был Леонидом (очевидно, с прицелом на приход к власти Брежнева). Национальность определить трудно, поэтому пишусь русским. ВЛКСМ покинул в 1978 году в связи с достижением преклонного возраста, с тех пор политических убеждений не имею, но сочувствую всем, у кого они есть. И вообще, я не был, не состоял, не привлекался, не избирался (и не буду), а теперь еще и не пью.
С детства мечтал стать геологом, химиком или железнодорожником. По окончании школы был семикратным абитуриентом и двукратным студентом, поступал в МГУ на геологический и химический факультеты, в Геологоразведочный институт, в техникум транспортного строительства. После того, как все детские мечты сбылись, решил заняться воспитанием подрастающего поколения — в 1971 году поступил на исторический факультет МГПИ имени В. И. Ленина (ныне МПГУ — не путать с ГПУ). За время учебы женился и завел трех дочерей. Окончил «альма матер» в 1976 году. Три года проработал в школе, откуда дезертировал в Военно-исторический архив. В архиве добился выдающихся трудовых достижений, стал ударником коммунистического труда и ударником не помню какой пятилетки. Когда надоело ударять, занялся журналистикой и пять лет продолжал это делать в журналах «Советский воин», «Честь имею!» и «Воин» (это один и тот же журнал, только его часто перерегистрировали) и еще три года — в журнале «Военные знания» (это уже совсем другое). Параллельно занимался литературой (чем она от журналистики отличается, мне объясняли, но я забыл). В настоящее время являюсь автором 12 опубликованных романов, 2 повестей, 1 мистерии и 3 рассказов. (Не считая того произведения, которое вам придется читать в этой книге).
ЗАЕЗД
Дом отдыха «Светлое озеро» располагался в пяти жилых и одном административном корпусах, построенных в разное время. Административный корпус был когда-то сооружен на фундаменте, оставшемся от сожженной в 1917 году усадьбы графа Елпидифора Акакиевича Удилы-Жеребецкого. Граф под конец биографии пребывал в запойном состоянии вследствие неуспехов русского оружия и падения династии Романовых. Мужики, которые в октябре объявили о разделе земли по едокам, решили было пожалеть барина и оставить ему лично двадцать десятин на прокорм.
Приехавший из уезда спустя месяц комиссар, матрос Замотайкин, любивший покалякать с интеллигентными людьми, для повышения своего образовательного уровня провел с графом политическую беседу. Беседа превратилась в острую дискуссию, в ходе которой стороны никак не могли сойтись во мнениях относительно дальнейших перспектив развития русской революции и того, что полезнее для здоровья: шустовская рябиновка из запасов Удилы-Жеребецкого или самогон, принесенный с собой матросом. Замотайкину удалось убедить своего оппонента выстрелом из маузера, а потом официально оформить это мероприятие документом о расстреле бывшего графа как контрреволюционера и врага трудового народа.
После этого мужики, под лозунгом «Мир хижинам — война дворцам», провели возле усадьбы митинг и постановили все реквизировать, а оставшиеся десятины — поделить. После реквизиции, когда в доме оставались только стены и потолки, возник пожар, от которого, впрочем, уцелели кирпичные печи и фундамент. Печи, правда, впоследствии тоже разобрали, а фундамент, постепенно обрастая травой и кустами, дожил до середины пятидесятых годов. Вот тогда-то на нем и был возведен будущий административный корпус — двухэтажный особняк с колоннами в стиле советского классицизма.
Во времена Хрущева здесь отдыхал только районный актив. Но потом начальство из области, посетив как-то раз данное учреждение, распорядилось придать ему областной статус, и появились два более современных пятиэтажных здания с концертным залом и бассейном, спорт-городок и лодочная станция. При Брежневе соорудили еще два корпуса, а пятый завершили спустя месяц после кончины Черненко. Тут уж заведение потянуло на всесоюзный масштаб. Говорят, что в свое время здесь успели побывать даже некоторые помощники заместителей заведующих отделами ЦК.
Демократическая власть передала номенклатурно-партийный объект народу. Народом оказался российско-кот-дивуарский концерн «Интерперестрой лимитед», созданный на базе бывшего районного отделения «Сельхозтехники», фабрики резинотехнических изделий имени Котовского и кот-дивуарской фирмы «Мбулу-Мбулу», основанной в свете решений последнего, XXVIII съезда КПСС израильским подданным Абрамом Ивановичем Замочидзе. Президентом совета директоров концерна был избран бывший третий секретарь Новокрасноармейского горкома Август Октябревич Запузырин, который прославился тем, что сдал свой партбилет за целых двадцать два часа до официального объявления итогов путча 19-21 августа 1991 года.
Теперь каждый, кто имел деньги, мог приобрести двенадцатидневную путевку и поправить свое здоровье у Светлого озера.
В день заезда директор дома отдыха Светозар Трудомирович Забулдыгин лично руководил вселением отдыхающих. Персонал был проинструктирован, чтобы всех прибывающих граждан именовали «господами» и не вздумали по привычке употреблять слово «товарищи». Конечно, могучий бюст вождя мирового пролетариата, стоявший на площадке перед административным корпусом, убрать не успели. Во-первых, это забыли включить в смету, а во-вторых, Август Октябревич, когда директор осторожно намекнул на несоответствие в наглядной агитации, велел бюст пока не убирать, а замаскировать рекламными щитами. Художник в доме отдыха был человек бывалый. Он загрунтовал старые плакаты «Пятилетке качества — рабочую гарантию!», «Будет хлеб — будет и песня!», «Экономика должна быть экономной!» и прочие, соорудил из них вокруг вождя нечто вроде не правильного куба и быстренько изобразил рекламы. В результате поверх «рабочей гарантии» и «экономной экономики» появились эмблемы «Интерперестрой лимитед» с переплетением из российского и кот-дивуарского флагов; полуголая белокурая девица, утверждавшая, что «Ничто лучше продукции фабрики имени Котовского не защитит вас от СПИДа!»; приглашение посетить Кот-Дивуар; и, наконец, огромная шестерня на фоне несжатых колосьев — эмблема «Старопоповского агропромбанка».
Надо сказать, что Старопоповск довольно много лет назывался Новокрасноармейском и возвращенное наименование еще не совсем прижилось. Кроме того, горсовет оказался (с демократической точки зрения) радикальнее, чем райсовет. Именно поэтому, хоть сам районный центр и приобрел уже исконно-историческое название, район по-прежнему оставался Новокрасноармейским.
Отрешившись от политических пристрастий и подходя к делу объективно, надо признать, что райсовет был прав, потому что Старопоповского района до революции не было, а был Свистодрищенский уезд. Однако город Свистодрищенск в связи с электрификацией всей страны пришлось затопить, и райцентром стал второй по значению мегаполис уезда, Старопоповск, к тому времени уже носивший имя Новокрасноармейск.
Кто спорит, что потопление Свистодрищенска с его десятью православными храмами и тридцатью двумя кабаками было жутким преступлением большевиков? Опять же, это подорвало местную промышленность. В частности, ликвидировало процветавший при царе и НЭПе свечной завод купца Семибрюхова и стекольный завод госпожи Углозадовой, изготовлявший пивные бутылки и стекла для керосиновых ламп. Наконец, была уничтожена уникальная лучинная фабрика Перепоева, выпускавшая славившиеся по всей России сосновые лучины, не уступавшие лучшим мировым стандартам. Кроме того, постройка плотины у слияния рек Свисты и Дристы создала препятствие для нереста знаменитой свистодрищенской уклейки, достигавшей в длину полутора аршин и веса в полтора пуда. Ну и вообще экологическое равновесие было нарушено. От избытка света и насильственного обучения грамоте население перестало размножаться, так как по вечерам слишком много читало, слушало радио и смотрело телевизор. Естественно, что хлебопашество пришло в упадок и вместо пеньки и дратвы Новокрасноармейский район стал поставлять в столицу исключительно писателей-деревенщиков.