Александр Клыгин
Через Дебри к звездам
От автора
Того, что сага про Дебри разрастется до четырех частей, автор совершенно не ожидал. И вообще ничего не ожидал от маленькой повести, написанной в 2004 году для собственного удовольствия. К тому же именно «Приключения Джона Дебри» были опубликованы как первое авторское произведение.
Мне кажется, пришло время завершить эту повесть. Несмотря на всю свою парадоксальность, «сыроватость», необработанность и множество творческих ляпов, «Дебри» в общем и целом – хорошая книга. Есть в ней что-то такое, отчего ее хочется перечитывать.
А хорошая книга заслуживает хорошего финала. Вот и посмотрим, каким он будет.
Отдельная Благодарность шаману Далекое Озеро – за …ну очень живительную воду!
Как все действительно началось
У этой истории было множество начал.
Можно сказать – все началось с того, что где-то что-то пошло не так, и образовалась наша Вселенная. Можно сказать – все началось с того, что в стране, именуемой ныне Древним Египтом, приземлился первый инопланетный космический корабль. А можно сказать – все началось с того, что очередной багдадский дурачок нашел в песке волшебную лампу и принял ее за чайник…
Но мы, пожалуй, начнем с того, с чего все действительно началось. Люди, чересчур увлеченные поисками причинно-следственных связей, часто забывают, что следствие иногда является своей же собственной причиной. А раз оно является причиной, как же оно может быть следствием этой же причины? В этих-то дебрях и заканчивает свою недолгую жизнь логика, уступая место… как бы это сказать? Свободному творчеству. А что, пожалуй, что так. Это определение не менее точное и непонятное для непосвященных, чем все остальные.
Так что… началось все три года назад солнечным майским утром. Всегда что-нибудь начинается солнечным майским утром. Листочки на деревьях распускаются, птички поют, солнышко светит…
А человек, или, вернее, существо, в разные времена и эпохи известное, как Эль-Абдурахман, Врата-в-Никуда или просто Сумасшедший Писака, шел куда-то вдоль бетонного забора, разрисованного безумными граффити. Дело было на окраине Нью-Йорка, недалеко от свалки старых автомобилей и странного завода, производящего непонятно что. Вообще, трудно представить, как, почему и откуда здесь мог взяться невзрачный человек в черном спортивном костюме «Adidas» и надвинутой на глаза кепке-бейсболке. В эти места редко кто забредал, никакого транспорта в радиусе нескольких километров не было и в помине. С другой стороны – кто-то же расписал забор рисунками-граффити.
Итак, человек в «Адидасе» шел вдоль забора. В ушах у него еще звучал щебет птиц и журчанье ручьев страны, называемой Японокитай (этот параллельный мир был создан воображением какого-то российского алкоголика, посчитавшего, что китайский язык и русский мат происходят из одного источника). В голове человека в «Адидасе» перекатывался из одного полушария в другое не слишком ясно выраженный приказ вдруг заскучавшего сэра Эльдорадо. А в памяти вспыхивали картины грандиозного open-air с голограммами и другими спецэффектами.
Как бы то ни было, с тем безумным поручением безумного сэра Эльдорадо вся компания успешно справилась. А новых безумных поручений сэр Эльдорадо еще выдумать не успел. Возможно, потому что на него самого свалилось совершенно безумное секретное задание, о котором сам он и понятия не имел.
Пройдя какое-то расстояние вдоль бетонного забора, человек в «Адидасе» растворился в воздухе – исчез так же внезапно, как и появился. Никто не заметил этого странного исчезновения. Просто некому было замечать. А вместе с его исчезновением исчезло и это место. Ведь, если верить обычной человеческой логике, не существует того, чего никто не видит. А на дорогу между заводом и автомобильной свалкой сейчас никто не смотрел – значит, в какой-то мере, она не существовала. Но это место (или другое, почти неотличимое от этого, за исключением мельчайших деталей) снова будет существовать, когда какое-нибудь существо вообразит себе, что оно проходит мимо разрисованного бетонного забора между свалкой старых автомобилей и непонятным заводом на окраине Нью-Йорка. (Конечно, мы сейчас залезаем в неведомые философские дебри, но ведь надо же попробовать хоть как-то объяснить принципы, на которых основывалось существование субъектов, подобных Эль-Абдурахману).
Исчезнув в этом месте, человек в «Адидасе» неизбежно появился в другом, а именно – на пустой улице неподалеку от полицейского участка, в котором скоро будет служить Джон Дебри. На улице было несколько домов, помойка и… ни единой живой души. Как ни странно, человек в «Адидасе», усмехнувшись, направился к помойке и подобрал вполне приличный чемодан, прислоненный к мусорному баку. Взяв в руку чемодан, человек сунул другую руку в еще недавно пустой карман и вытащил оттуда небольшую связку ключей. Снова ухмылка, от которой покачнулись непроницаемые черные очки. И человек направился к ближайшему зданию.
Один ключ точно подошел к замку в двери квартиры № 21. Само собой! А как же? Все оговорено в контракте, если можно так выразиться. Квартира – небольшая, однокомнатная, с маленькой кухней, но вполне приличным душем и мягкой кроватью. На тумбочке – телевизор и небольшой CD-проигрыватель. Все стандартно. В ящике стола – черный ноутбук. Недавно этого места не существовало…
На кухню человек в «Адидасе» даже не стал заходить. Закрыв шторы на окнах и присев на кровать, он открыл чемодан. Пачки стодолларовых купюр, лежащие ровными рядами. А как же иначе?! Все оговорено в контракте. Но не следует забывать, что если у вас такие условия работы, то и работа будет весьма и весьма не пыльная. И человек в «Адидасе» это знал.
Закрыв чемодан, он снова уселся на кровать и медленно, осторожно снял с головы кепку. Черные волосы, ближе к корням – седина. Эти волосы помнят очень многое.
Молодой человек усмехнулся, осторожно положил кепку на ночной столик рядом с кроватью, подозрительно огляделся (как будто в темной пустой комнате за ним мог кто-то подглядывать) и осторожно снял очки. Что бы вы думали? Темные провалы вместо глаз? Огненного цвета зрачки? Да нет, обычные глаза. По крайней мере, до тех пор, пока в них никто не заглянет. Если это вдруг случится, бедняге не поздоровится.
«Эль-Абдурахман», он же «Врата-в-Никуда», он же «Сумасшедший Писака» растягивается на кровати, положив очки на ночной столик. Закрыв глаза, он еле слышно бормочет:
– Что ж, посмотрим… Джон Дебри. Если это, действительно, я создал тебя, ты должен получиться полным идиотом.
С улыбкой на губах человек вроде бы засыпает. Что ж, у него был очень долгий день (и даже не один). Поэтому он, скорее всего, проспит часов двадцать пять.
Очень необычная секунда
В этом промежутке в двадцать пять часов была одна маленькая секунда. Кто-то считает, что если остановить время, взять одну маленькую секунду и невероятно растянуть ее во времени, можно обнаружить – ну очень много интересного. Не знаю, сам не пробовал. Но эта секунда однозначно была особенной.
Ибо в эту секунду возник Джон Дебри и все прикрепленные файлы. То есть, Джон Дебри не возник. После этой секунды он существовал всегда – и до, и после этого момента.
Джону Дебри было тридцать лет, у него были подтверждающие это документы. Он учился в школе, бегал курить за угол и списывал у Майка Цента математику. Он работал в полиции, арестовывал странных арабов и мучился кошмарами о том, как он арестовывает самого себя. Он встречался с парочкой фотомоделей, одна из которых порвала с ним оригинальным образом, бросив Дебри в реку с моста. И он всегда мечтал купить домик у моря.
Просто секунду назад Джона Дебри не было. Никогда. Не было и его родителей, наградивших мальчика странным именем «Джонатан-Себастьян» в честь композитора Баха. А после этой секунды Джон Дебри был. Всегда! И его дедушка даже воевал во время Второй Мировой войны. И лично заколол двух-трех нацистов. Секунду назад этого дедушки тоже никогда не было. Да, пожалуй, это правда – что за одну маленькую секунду может произойти множество интересных вещей. По крайней мере, эта секунда однозначно была особенной.